От исполнителя:
Тем, кто ждет чего-то вроде "Междумира", надо перестроиться. Это совсем другое, хотя тоже начало трилогии. Похоже, мистер Шу не умеет писать одиночные произведения :)
Очень приятная книжка. В ней все есть: и легкость, и юмор, и какая-то мораль (в хорошем смысле))), и приключения, и даже некий сюрреалистический элемент. Притом фантастикой не является. Герои - хоть и бруклинские подростки, но вполне себе "свои". Вспоминаются и Адриан Моул, и линдгреновские шуточки, что ли... Даже Малоссеновский цикл почему-то в голову лезет. В общем, для хорошего настроения самое то :)
Думаю, что отличным юмором книга обязана прекрасному переводу sonate10. Много раз похлопывал себя по коленкам на мастерски подобранных каламбурах и двойных смыслах. Браво, Оля!
Ну и, конечно, с радостью благодарю моих постоянных спутников - Свету Бондаренко и Лёшу Кречета.
Расслабьтесь и получите удовольствие! :)
Игорь Князев
От переводчика:
Вот что рассказывает Нил Шустерман о том, как у него возник замысел повести «Здесь был Шва».
Писатель много ездит по школам, встречается с читателями и юными писателями. На одной такой встрече произошло нечто странное. Все шло очень хорошо, собрание подходило к концу, и тут один из учителей шепнул Шустерману: «Обратите внимание — вон тот мальчик сидит с поднятой рукой уже полчаса, вы вызываете всех, но не его». Шустерман пригляделся и в самом деле обнаружил сидящего прямо перед ним мальчика с вытянутой вверх рукой. Рубашка на нем была с неопределенным рисунком, волосы — того же блеклого оттенка, что и стены, туфли — под цвет пола. Словом, мальчик полностью сливался с окружающим, и хотя Шустерман смотрел на него в упор почти два часа, он его не видел!
Вот тогда у него и возник замысел рассказать о мальчике, который «функционально» невидим. И фамилию своему герою Шустерман подобрал в яблочко: Шва. Так называется фонетический знак [ǝ], обозначающий неопределенный звук, что-то среднее между «а», «э» и «ы», очень распространенный во многих языках мира. Кстати, у этой повести есть два продолжения, и в обоих присутствуют фонетические знаки: в «Энси мотает срок» это «умляут» – две точки, стоящие над гласной, как в немецкой и шведской ö (Гуннар Умляут, по происхождению швед — один из главных героев), а в «Круизе с осложнениями» – тильда ~ (Тильдой зовут девочку, из-за которой круиз и получился с осложнениями).
Кельвина Шва никто не замечает. Он есть, но его вроде как бы и нет. Родной отец забывает о его существовании. Мать... ну, с ней отдельная история. Шва не только невидим, он как бы ускользает даже из мыслей того, кто о нем думает. Больше всего на свете Шва боится исчезнуть совсем, так, что о нем и памяти никакой не останется. А ведь все к тому и идет...
Повесть получилась одновременно и печальная, и веселая. Печальная потому, что разве не может быть печальной история о человеке, которого никто не видит, не замечает, от котором никто не помнит? А веселая, потому что рассказывает о Шва его, можно сказать, единственный друг, Энси Бонано — озорник и шалопай, остряк, придумщик и чистая душа. Энси — из семьи итальянских эмигрантов, так же как сам Шустерман из семьи российских. В его голосе слышится голос самого Шустермана, недаром писатель говорит, что Энси Бонано — его любимый герой. Собственно, в этой повести Нил вспоминает свое детство, проведенное в Бруклине. Давайте и мы посмеемся и поплачем над приключениями Энси и его друга... этого, как его... Ш...
sonate10
